«Дранг нах зюйден»
Наступление группы армий «Юг» на Кавказ летом 1942 года давалось вермахту большой кровью и грозило застопориться на самой протяженной линии укреплений русских — Главном Кавказском хребте.
«Если я не захвачу кавказскую нефть, я вынужден буду прекратить войну», — утверждал Адольф Гитлер. К этому времени единственный поставщик органического топлива для немецкой армии — месторождения румынской Констанцы — серьезно пострадали от авиаударов союзников. Германия налаживала производство синтетического горючего, но без нефти Майкопа, Грозного и Баку железная машина Рейха обойтись не могла.
По плану командования вермахта 1-я ударная группировка группы армий «Юг» должна была взять Новороссийск и Туапсе, отрезая Красную армию от моря; вторая — наступать на восток и взять Баку и Грозный; третья, состоящая из двух горнострелковых дивизий, — рассечь оборону по Центральному Кавказу, изолируя западную и восточную части советских войск, нанося удар в тыл.
49-й горный корпус генерала горных войск Рудольфа Конрада получил приказ бросить две дивизии отборных егерей от Майкопа для захвата Приэльбрусья. 1-я горнострелковая дивизия «Эдельвейс» генерал-лейтенанта Хуберта Ленса и 4-я дивизия «Энциан» генерал-лейтенанта Карла Эльгзера выдвинулись в заданном направлении в августе.
Егерей набирали из баварских горцев не моложе 24 лет и готовили в баварском Гармиш-Партинкирхене, где тренировалась олимпийская сборная Германии. Их стрелковое и артиллерийское оружие было максимально облегчено и приспособлено для вьючной транспортировки. Прицелы оружия были рассчитаны с учетом угла возвышения вплоть до ведения огня вертикально вверх. Подразделения оснащались бесценными в горной войне минометами и легкими пушками.
За время Второй мировой егери успели повоевать в горных районах Польши (захватывали перевал Дукла в Карпатах), Франции, Бельгии, Югославии. Прославились отъявленной жестокостью, а в 1943 году участвовали в массовых экзекуциях мирного населения в Греции и Италии.
17 августа 1942 года через горный Карачай и перевал Хотю-тау (высота 3 660 метров), соединяющий Эльбрус с Главным Кавказским хребтом, вышло подразделение «Эдельвейса» из 99-го горного егерского полка под командованием гауптмана Хайнца Грота. До войны он два года подряд приезжал в эти места и прекрасно ориентировался на местности, имея приготовленную прекрасную карту. Даже советовал местным жителям, где удобнее найти родник, чтобы не ходить высоко в горы. Житель балкарского селения Тегенекли Кази Хаджиев вспоминал, что гауптман лично показал ему потайной родник, который был им отмечен еще в 1938 году.
«Встречали немцев очень хорошо, жили они в том числе и на турбазе Министерства обороны СССР, которая тогда уже существовала, — рассказывает инструктор по горному туризму из Музея обороны Приэльбрусья Светлана Холобаева. — Старики рассказывают, что практически все немцы были с фотоаппаратами, но что снимали — горные виды или ландшафт будущих военных действий, уже не выяснишь. Пунктуальные немцы составили очень точные карты горной местности, которыми в Баксанском ущелье некоторые пользуются до сих пор».
Отряд Грота определил господствующие высоты и без единого выстрела в никем не защищаемых горах занял площадку Старый Кругозор (3 000 метров), а затем — и самую высокогорную в мире альпинистскую гостиницу «Приют одиннадцати» (4 200 метров). Этот советский отель, внешне напоминающий подводную лодку, был построен на юго-восточном склоне Эльбруса в 1932 году на месте, в котором в 1909-м ночевал с десятью учениками местной школы председатель Кавказского горного общества Рудольф Лейцингер. В 1938 году вместо деревянной постройки возвели уже каменную трехэтажную гостиницу для альпинистов, инструкторов и ученых.
На тот момент в гостинице находились начальник метеостанции с женой, радист и два солдата, которые были шокированы тем, что к ним преспокойно шли спецназовцы «Эдельвейса» с шевронами в виде белой ромашки (знак дивизии), и не оказали ни малейшего сопротивления. Захват засняли на кинопленку. Всех советских немцы отпустили с условием рассказать, что «войска победоносного вермахта уже стоят на «Приюте одиннадцати». Однако по приходу вниз освобожденных ждала иная судьба — их арестовали с формулировкой «за паникерство» и «распространение предательских слухов».
Тем временем немцы в течение нескольких дней уже оборудовали огневые точки, занимая перевалы Балык-баши, Бурун-таш, Терскол и другие в отрогах Эльбруса. Были заняты Новый Кругозор (3 050 метров) на пике Терскол и ледовая база (3 800 метров). Хозяйственные тевтонцы обосновывались обстоятельно — строили блиндажи, бункеры, самые высокогорные в мире дзоты! (4 200 метров), огневые позиции. Все оборудование, лес, стройматериалы частично несли с собой в горы, частично везли на мулах местных жителей.
Свастика над Эльбрусом
Именно на долю подразделения Хайнца Грота выпала столь нашумевшая и амбициозная честь — оккупировать «крышу» Европы.
Автором этой операции можно считать командующего дивизией «Эдельвейс» 46-летнего генерал-лейтенанта Хуберта Ланса, который также изучал Кавказские горы с 1936 года. В свое время он исходил хребет вдоль и поперек в качестве туриста, знал русский язык. Более того, завел в этих местах множество кунаков, которые по старой памяти совершенно наивно помогали ему в ходе наступления 1942 года. Ланс был в большой чести у начальства и получил высшую награду Рейха «Дубовые листья» к рыцарскому кресту за взятие Марухского перевала (на границе РСФСР и Абхазии). Генерал бредил эффектным жестом, который мог бы продемонстрировать всему миру (и в первую очередь фюреру), кто хозяин на Кавказе. Именно он выступил с инициативой переименовать Эльбрус в пик Адольфа Гитлера.
«В 1-й дивизии было создано специальное подразделение, которому и поручили водрузить на вершине Эльбруса знамя, — вспоминал ветеран вермахта Людвиг Керн. — С военной точки зрения это была чистая бессмыслица. Но поступил особый приказ, и мы обязаны были его выполнить».
Рано утром около 20 гитлеровцев начали восхождение на Эльбрус под командованием гауптмана Хайнца Грота. «21 августа 1942 года был мой день рождения, и в этот же день солдаты: 1-й и 4-й дивизий вошли на Эльбрус и водрузили знамя рейха и вымпел горнострелковых войск, — вспоминает ветеран 4-й дивизии Михаэль Загер. — Это было большое физическое напряжение — нести в горы оружие и боеприпасы. Никакого сравнения с равнинной войной нет».
Флаг был поставлен на обеих вершинах бывшего вулкана (флагшток соорудили из пирамиды эльбрусских камней), блиндажи оборудованы, кофе в термосах грел тело, шнапс — душу. Но смысла в этом все равно не было никакого — отрезать отступающие советские войска так и не удалось.
Фюрер не оценил лесть Ланса. «Эти сумасшедшие горные стрелки вместо выполнения боевой задачи просто упражняются в подъемах!» — орал он в ставке. Это потом начнут придумывать мистическую версию о том, что Эльбрус является священной горой арийцев. На самом деле задача Гитлера была куда как прагматична — рассечь Красную армию по Кавказу и таким образом чуть ли не за волосы втащить в войну наученную горьким опытом прежних лет Турцию.
Рота снежных людей
Тем не менее, предстояло спасать положение. Советское командование поздно осознало угрозу в тылу. Уже с сентября позиции «Эдельвейса» начала бомбить авиация (сбитый дальний бомбардировщик до сих пор лежит на Эльбрусе), но сил для контратаки в этом районе не было: в близлежащих населенных пунктах находились в основном подразделения НКВД и 214-го кавалерийского полка, тыловые части, не подготовленные к горной войне.
Командование потребовало любой ценой выбить немецкий горный спецназ с ледников Терскол и Гарабаши, взять «Приют одиннадцати» и сбросить в ущелье штандарт вермахта.
Рота под командованием заместителя командира эскадрона 34-летнего лейтенанта Гурена Григорьянца (до войны работал парикмахером ашхабадского банно-прачечного комбината) формировалась фактически из «подручных средств» численностью 80-120 человек. На вооружении у них были один пулемет «Шкода», несколько ручных пулеметов и трехлинейки. Без какой-либо артиллерии — только ручные гранаты.
Атака в сентябре со стороны 150-го пикета по леднику Гарабаши (это был единственный маршрут, позволяющий скрытно подойти к позициям немцев) на «Приют одиннадцати», имея с фланга пропасть, — чистое безумие. Открытое место хорошо простреливалось без средств маскировки, лишь со стрелковым оружием. А при отсутствии альпинистской подготовки и снаряжения, в летнем обмундировании, при разреженном воздухе и непременной «горной болезни» наступление через припорошенные снегом невидимые трещины превратилось в бойню, в которой немецкие пулеметчики устроили себе настоящий тир.
Первоначально планировали атаковать 11 сентября в предрассветном тумане, который буквально за несколько минут до подхода к немецким позициям рассеялся. К тому же «равнинные» солдаты шли в горы всю ночь и к рассвету при эльбрусском морозе представляли собой слабо соображающих снеговиков в плащ-палатках и легких шинелях. Сам Грот писал впоследствии: «Я не могу понять русских. Зная, что эти позиции они не возьмут, волны русских накатывались, несмотря на большие потери».
К 14.00 все было кончено — от роты осталась лишь кучка бойцов, весь ледник усеивали тела убитых, раненых, изможденных, обмороженных и умирающих парней. А с ними и медсестры — студентки Ленинградского мединститута Ольги Орёл.
О судьбе лейтенанта Григорьянца долгое время не было известно. Лишь в 2013-2014 годах экспедиция Министерства обороны России нашла в расщелине останки офицера, которого удалось идентифицировать по татуировке на руке — Гурен Григорьянц, павший смертью храбрых в ледяной атаке.
Только трое раненых вернулись в расположение 897-го госпиталя. Есть данные, что часть уцелевших в этой бойне укрылась в близлежащей пещере, чтобы продолжать сопротивление, но ее местоположение поисковики до сих пор не могут обнаружить. Хотя именно сейчас, когда климат на планете становится теплее, ледники подтаивают и отдают то, что хранилось в них десятилетиями.
В пику пику
Только через какое-то время, после розысков по всем фронтам воюющих альпинистов, удалось сформировать подготовленное подразделение. Тогда война пошла на равных. Людвиг Керн из 4-й дивизии вспоминал, что уже в нескольких десятках километров от Черного моря на высоте 2000-2500 метров его рота нарвалась на русских горных стрелков, потеряв почти половину списочного состава.
Старший лейтенант Павел Захаров, который до войны водил на Эльбрус немецких «туристов», встретил в 1942 году одного из своих старых знакомцев. Тот не стал стрелять в бывшего инструктора, закончив встречу рукопожатием: «Мы с тобой друзья, оба любим горы, давайте разойдемся каждый по своим позициям».
А с наступлением зимы продвижение через перевалы было прекращено уже по климатическим условиям.
31 января 1943 года капитулировали остатки 6-й армии фельдмаршала Фридриха Паулюса в Сталинграде, произошел коренной перелом в войне, а фашистский штандарт оставался на Эльбрусе. Туда была снаряжена группа профессиональных спортсменов-альпинистов в сопровождении вооруженных бойцов, насчитывавшая 80 человек.
В феврале 1943-го два отряда Николая Гусака и Александра Гусева поднялись на Эльбрус в 50-градусный мороз, в лютый зимний шторм, соскребая с флагштоков то, что оставалось от гитлеровских флагов. Они достигли сначала западной вершины, а через три дня — восточной, наглухо закрепив там красное знамя.
Как признавался потом военный инженер Александр Гусев, все известные и немногие тропы к вершине были заминированы, так что идти предстояло по новому маршруту, который никто не знал.
После усиленных бомбардировок и ударов сверху «Эдельвейс» вынужден был свернуть свои гарнизоны и навсегда оставить Приэльбрусье.