Владислав Вячеславович родился под Муромом, в небольшом городке Меленки Владимирской области. Однако его детство, юность и взрослая жизнь связаны с югом России и Северным Кавказом. Уже в зрелые годы он часто бывал в Адыгее, Кавминводах, на черноморских курортах Закавказья, посещал северокавказские вузы для участия в научных конференциях и проведения мастер-классов. Владислав Смирнов — автор 50 книг, более чем 2 тыс. научных, публицистических и художественных работ. Также его перу принадлежат более 20 книг стихов и 150 поэтических публикаций, которые печатались и звучали в эфире в Москве, Ростове, Майкопе, Ставрополе, Кисловодске и Пятигорске. Особое место в поэтическом творчестве Смирнова отдано Кавказу.

Владислав Смирнов.jpg

Светлая тень Лермонтова
С горы Машук летят мои глаза
В долину, где на солнце блещут крыши,
Где безмятежно плещет бирюза,
И травы горний ход созвездий слышат.
И сила, и упорство древних гор
Ту чудо-землю стерегли веками
И берегут надежно до сих пор,
Спасая красотою вместе с нами.
В дубраве отдыхающий Эол
Настраивал чарующую арфу.
И музыку его поил простор,
Горам служивший —
высшему их царству!

Врачует синь уставшие глаза.
Зажглась над лесом алая полоска.
Тут надышаться всласть никак нельзя —
Так поэтичен воздух Пятигорска!
Источником поднялся из земли
Или орлом спустился чудный город?
Земля и небо поклялись в любви
Ему — и он любовью этой молод.
Но что так грудь саднит? Что сердце гнет
И в этой красоте горчинкой тает?
Смятенья эхо, словно старый гнет, —
Здесь тень Поэта над горой витает…

Здесь он стоял в сиянье голубом,
Душа собой вершину продолжала...
Что вспоминал Поэт, мечтал о чем,
Не чувствуя отравленного жала?

Гордыня и величье этих гор
Талант его питали родниками.
Здесь Лермонтов себя в себе нашел,
Чтоб потерять...
Теперь — навек он с нами!
Я исходил подножье Машука...
Кизильник — прошлом и немым укором —
Поэта тайну гибели в века
Разбрызгал кровью по колючим склонам...
Дракон Бештау греет чешую.
Седло Эльбруса пусто... И в изгнанье —
Скорбящий Демон?.. Я же узнаю
Его высокий дух, как путь к познанью!
Так неразлучны красота и смерть —
Едины, словно струны вечной лиры...
Печальный Демон, ты хоть нам ответь,
За что такой удел Поэту мира?
Лермонтов.jpg

Поднебесные виденья
Белеют крыш небесные стада,
Особняков причудливые башни
Как будто кто-то бросил невода
И властно ловит ум и взгляды наши.

Вздремнули ели. Туи чутко спят.
Не задрожат, не шелохнутся ветки.
Не неба света призрачный накат
Все краски топит в праздничной подсветке.

Стою в траве, сливаясь с тишиной,
Душа незримой бабочкой порхает.
Знать, чувствует она, что звездный строй
Ее полетом тайно управляет.
Передо мной застыла зелень гор,
Синеет горизонт в туманной дымке,
И я веду неспешный разговор
С собой, дивясь непрошеной улыбке.

Что ублажило душу. Синь? Простор?
Дымки и сумрак страждущей низины.
Сам Кисловодск взошел ко мне на смотр,
Приподымаясь из своей «корзины».

Сто лет стоял тут человек,
И, может, как и я, парил душою.
И, провожая быстротечный век,
Вел разговор неспешный сам с собою.

И я уйду. И встанет кто-то здесь
На смотровой крылатой той площадке.
Чтоб счастье испытав, услышать весть,
Смахну слезу незваную украдкой.

Лаго-Наки
Когда в далекой молодости Бог
Планетами и звездами ворочал,
Ища занятье по плечу и сердцу,
Тогда он создал и земные горы,
Сказав при этом: «Очень хорошо»!
И вот, взглянув с божественных высот,
Особенно доволен был Кавказом.
Хрустальных ледников немое пламя
И рыканье упрямых вертких речек
Заворожили и глаза, и слух.
Среди вершин любил он размышлять
О бренности и суетности жизни,
Лучистым взором зажигая звезды,
Он отдыхал от неземных забот.

Здесь присмотрел прекрасное плато,
Оно легло на мудрый лоб Кавказа
Среди морщин ущелий и обрывов,
Он знал, когда язык проснется в людях,
То место Лаго-Наки назовут.

Давно уж он в галактиках иных
Роняет капли пота, создавая
Воображеньем новые красоты,
Но не забыло Лаго-Наки Бога —
Все расцветает памятью о нем.

С далеких гор притихшие снега
Шлют Белую за временем вдогонку,
И, задыхаясь от крутого бега,
Она стремится донести прохладу
Сомлевшим от истомы берегам...

Здесь солнце иглами своих лучей
Ковры лугов в июне расшивает
ромашками, цикорием и викой...
И, засмотревшись на такое диво,
Ложится ветер под ноги цветам.