Настоящий Кавказ

Кто бы мог подумать, что звезда немого кино, на котором фрак сидел лучше, чем на светском щеголе, выпускник Московского коммерческого института, профессиональным спортсмен, армянин Амо Бек-Назаров (настоящее имя — Амбарцум Бекназарян) откроет для широкого кинозрителя настоящий Кавказ? Барышни, толпами ходившие за роковым красавцем, даже и представить себе не могли, что мысли его далеки от флиртов и романов. В жизни этого человека было две страсти — кино и Кавказ.

Первая страсть захватила Бек-Назарова в детские годы. Когда Амо было семь лет, в Ереване появился первый аттракцион иллюзий. Чтобы попасть «на фильму», мальчик экономил на завтраках. Собрав нужную сумму, сказавшись в гимназии больным, он купил билет в иллюзион.

«Новый аттракцион находился во дворе полицейского управления, в деревянном сарае, — делился позднее Бек-Назаров. — На простых деревянных скамейках сидели дети и взрослые. Все, как и я, очень волновались. Появился человек с ведром в руке и стал поливать экран из полотна водой. Как я узнал позже, это делалось, чтобы картина на полотне была четче. Свет погас. На мокром полотне стали показываться картинки. После титров появились река и мост, и вдруг из глубины кадра на зрителей стал с огромной скоростью надвигаться паровоз. В зале началась паника. Казалось, что вот-вот это чудовище всех нас раздавит. Многие выпрыгнули со своих мест. А одна женщина, выбегая из зала, стала кричать, что это дьявольские видения». 

Продолжая экономить на завтраках, Амо еще несколько раз посетил иллюзион. Так и не поняв, в чем загадка движущихся картинок, он решил выяснить это у киномеханика. За гроздь винограда тот в двух словах рассказал о проекционном аппарате и даже подарил маленький кусок киноленты. «Вечером в постели я долго смотрел на пленку в свете лампы, — вспоминал Амо. — Думаю, тот день и тот маленький кадр сыграли решающую роль в моей жизни». 

В начале XX века семья Бек-Назарова переехала в Ташкент. Здесь местом паломничества для Амо стал кинотеатр «Модерн», с киномехаником которого он вскоре наладил дружеские отношения. Новый товарищ часто дарил Амо кадры из фильмов, и через некоторое время у мальчика собралась большая коллекция. Одновременно он все больше увлекался театром: не пропускал ни одного представления, пристально следил за тем, как актеры ведут себя на сцене, с любопытством наблюдал за каждой деталью игры. Тем не менее, по мнению родителей, актерство для порядочного армянского мальчика из порядочной армянской семьи не могло стать делом всей жизни. Юноша усиленно занимался спортом (борьбой) и готовился к коммерческой деятельности, чтобы продолжить дело отца. За несколько лет Бек-Назаров стал профессиональным борцом, объездил много городов Российской империи и даже полгода прожил в Берлине, выступая на различных турнирах. После Германии обосновался в Москве, где в 1913 году и поступил в Московский коммерческий институт. Из-за травмы не мог продолжать заниматься борьбой, тут и пришло время кинематографа.

С началом Первой мировой войны в России быстрыми темпами стала развиваться киноиндустрия. 22-летнего студента Московского коммерческого института остановил на улице незнакомец и предложил сниматься в кино. Так Амо превратился в актера-трюкача и одновременно салонного артиста, блестяще носящего фрак. Исполнив эпизодическую роль турецкого аскяра в фильме «Энвер Паша», Бек-Назаров решил попробовать свои силы в киностудии Григория Либкена в Ярославле. В первой картине «Беженцы» он исполнил несколько трюков: помогли спортивные навыки. В современном понимании Амо являлся неплохим каскадером и справлялся настолько хорошо, что режиссер Анатолий Каменский по ходу съемок придумывал для него новые трюки...

Создатели картины были довольны результатом и доходами от фильма, а вот Бек-Назарова глубоко разочаровал этот дешевый продукт. Уровень последующих картин оказался примерно таким же. Амо хотел настоящего искусства, а приходилось играть в бульварных лентах. Уже будучи известным актером, снимаясь у режиссеров Евгения Бауэра,

Петра Чардынина, Ивана Перестиани, Владимира Гардина, приглядываясь к их работе, Бек-Назаров мечтал сам поставить фильм — экранизировать пьесу армянского драматурга Шанта «Старые боги». Он даже наметил актеров-армян, которых собирался привлечь к участию в картине. Однако этому замыслу не суждено было осуществиться. 

«Содержание пьесы, — писал Бек-Назаров полвека спустя, — не соответствовало тому, что требовалось дореволюционному кино с его вечными перепевами альковных тем». Грянувшая в 1917 году революция круто все изменила. Многие кинематографисты уехали за рубеж, не видя перспектив в советской стране. В находившейся в экономической блокаде России нечего было есть, неудивительно, что кинопроизводство практически заглохло... Жена Бек-Назарова актриса Волховская вовсю работала в театре, но жить на ее зарплату Амо не позволяла гордость. А поскольку привлекательных кинопроектов в ближайшей перспективе не предвиделось, он освоил профессию... сапожника. Затем стал преподавать французскую борьбу в красноармейских клубах, иногда участвовал в представлениях труппы супруги в клубах при фабриках и заводах.

Хотя работы уже хватало, в стране теплее не становилось и продуктов не прибавлялось. Жизнь Бек-Назарова кардинально изменилась, когда молодая семья переехала в Тифлис. В «кавказском Париже» их ждало электричество (в Москве остались керосиновые лампы и холод), а также роли в местном театре.

Переломный момент в жизни Амо настал в 1921-м, когда Грузия вошла в состав СССР. В этот год он возглавил киносекцию Наркомпроса республики. Мало-помалу начало налаживаться кинопроизводство, и Бек-Назаров стал принимать самое непосредственное участие в становлении грузинского кинематографа. В 1923-м состоялся его режиссерский дебют. Первый фильм Бек-Назарова-режиссера «Отцеубийца» по одноименной книге Александра Казбеги рассказывал о горцах, страдающих от царского гнета. Амо был счастлив, удостоившись положительных откликов не только в грузинском Госкино, но и в тбилисской и московской прессе. Сняв еще две картины (в 1924-м — «Пропавшие сокровища», в 1925-м — «Нателла»), молодой режиссер освоил азбуку, впитав все лучшее, сделанное до него, и был готов к тому, чтобы показать миру свое собственное кино. Затем Бек-Назаров переехал в Ереван — шаг довольно рискованный для человека, уже утвердившегося в кино, так как к тому времени в Армении кинопроизводства не существовало. И именно Бек-Назарову выпало снять первый армянский художественный фильм. В 1925-м вышла картина «Намус» по рассказу Ширванзаде, снятая на только что открытой киностудии «Арменфильм». Будучи коренным ереванцем Амо досконально знал быт и нравы дореволюционной Армении и очень хорошо представлял себе городок Шемаха, описанный в книге. Премьера «Намуса» состоялась в январе 1925-го в кинотеатре «Наири». Лента имела огромный успех, как в Ереване, так и за рубежом. Ее копии были отправлены в Европу, Америку и на Ближний Восток. Особым успехом фильм пользовался в Москве.

Газета «Правда» от 26 октября 1926 года писала: «Около трех месяцев фильм шел в кинотеатре «Малая Дмитровка», фойе которого было оформлено в кавказском стиле, а в перерывах играла армянская музыка... Весь город был увешан рекламными щитами и цветными афишами, улицы пересекали разноцветные полотнища транспарантов, витрины были забиты фотокадрами из фильма... Даже московская табачная фабрика «Ява» откликнулась на фильм, выпустив в изысканном оформлении сигареты «Намус». 

Бек-Назарова признали одним из лучших режиссеров Советского Союза, что, конечно же, обеспечило ему большую творческую свободу при создании последующих работ.

Истинным бекназаровским фильмом стала картина «Зарэ», вышедшая на экраны в 1926 году. В ней не было ничего от романтического и экзотического Кавказа — зрители увидели правду о суровой родине режиссера. Кадры шокировали. 

...Арарат. Алагез. Тяжелые, как войлок, облака, ползут, спотыкаясь и цепляясь за вершины, и, разрезанные острыми краями, движутся дальше. Серыми булыжниками покрыты склоны гор. Внезапно серые камни начинают двигаться — это спавшие овцы, они движутся серой облачной массой, поднимая каменистую пыль. Женщины с темными лицами доят овец. Узкими струйками брызжет овечье молоко. Одна из женщин сидит верхом на корове и, подняв руки в небо, исступленно молится. Заклинает: «Аллах, пусть моя корова родит корову!» Придурковатый мальчишка-погонщик, угоняя стадо, сел верхом на корову. В исступлении гонит его женщина: мужчина сел на корову — теперь родится бык. Позже — другое: умирает муж. Жена с бесслезными, высохшими глазами отрезает черные косы и кладет на гроб под камень. Здесь же стоит шейх и торопит: по закону всю одежду покойника следует отдать шейху. Тимур-бек должен убить Зарэ — девушку, которую он берет силой в жены и которая ударяет его по лицу. По адату женщину, ударившую мужчину, этот мужчина должен убить. Тимур находит казнь более тонкую: он оповещает народ о том, что его невеста не была девственной. Лицо Зарэ мажут сажей. Сажают на осла лицом к хвосту. «Позор! Позор!» — несется по селению. Толпа плюет в лицо Зарэ. С остервенением издевается. Здесь — не игра. Полное, подлинное исступление толпы, терзающей девушку, нарушившую правила адата. Курды еще не умеют играть — они воспламенились игрой и, забыв об аппарате, позорили женщину...

Такой Кавказ зритель никогда еще не видел, тем не менее, фильм имел огромный успех. А режиссера Амо Бек-Назарова признали как блестящего мастера своего дела. Последующие картины только развивали то направление, которое выбрал молодой режиссер: историческая правда на экране, тщательно изученные детали быта многих кавказских народов, сложные многогранные образы главных героев.

Сняв на «Арменфильме» пять немых художественных фильмов, Бек-Назаров выполнил свою миссию: положил начало армянскому кино. К концу 1920-х на студии работали уже несколько режиссеров, которым он на первых порах очень активно помогал.

Когда в 1930-х возникло звуковое кино, Амо вспомнил о давней мечте — экранизации пьесы Габриела Сундукяна «Пепо». И на сей раз маститый режиссер недалеко ушел от излюбленной темы — социального неравенства и несправедливости. Не обошлось и без лирической линии. Важная составляющая фильма, действие в котором происходит в Тбилиси конца XIX века, — музыка и песни тбилисских армян. Музыку для картины написал молодой тогда еще композитор Арам Хачатурян, для которого эта работа стала первым киноопытом.

После ошеломляющего успеха «Пепо» на кинематографистов «Арменфильма» во главе с Бек-Назаровым обратили внимание работники партаппарата. Режиссер вспоминал, как однажды к ним в студию приехал первый секретарь ЦК компартии Армении Агаси Ханджян и передал мысль самого Иосифа Сталина о том, что команда, создавшая «Пепо», могла бы снять масштабный исторический фильм, восхваляющий революцию. С известным армянским писателем Акселем Бакунцем Бек-Назаров решил написать сценарий для будущей киноэпопеи под названием «Зангезур». Однако еще до старта работы над сценарием последовали трагические события. Грянул 1937 год. Сначала при непонятных обстоятельствах погиб Ханджян, затем арестовали Бакунца. Аресты происходили практически каждую ночь...

Самого Бек-Назарова несколько раз допрашивали. Однажды сотрудник участка показал режиссеру приказ о его аресте, но разорвал документ, признавшись, что очень любит его фильмы. «Зангезур» все-таки был снят (в отсутствие Бакунца в написании сценария Амо помогали Василий Соловьев и Ян Юкор) и даже получил правительственные награды. В период Великой Отечественной Бекназарян приступил к работе над фильмом «Давид Бек» об освободительной борьбе армян против персидских завоевателей в начале XVIII века. Создание картины приветствовалось в верхах, так как она повествовала о борьбе с инородными поработителями — тема во время войны очень актуальная. Премьера «Давид Бека» состоялась в начале 1944 года в Москве. Лента имела необычайный успех, газеты пестрели восторженными отзывами.

После войны разрушенной стране было не до кино. Несколько лет режиссеру приходилось снимать нужные правительству фильмы, которые в творческом плане были ему чужды. Бек-Назарову даже не дали реализовать замысел крупномасштабной картины о деятеле коммунистической партии, соратнике Ленина Сурене Спандаряне, отказав по непонятным причинам. Позже Амо объяснял это культом личности Сталина — при нем о других коммунистах не снимали и не писали. Последний удар Бек-Назаров испытал во время съемок большого фильма о репатриации западных армян «Второй караван», на который успели потратить несколько миллионов рублей. Вождю народов не понравился сценарий, притом, что картина была почти готова. Несколько лет практически на всех киностудиях Советского Союза снимались лишь кинохроники и документальные ленты, и такие мастера, как Бек-Назаров, оказались невостребованными. С болью в сердце Амо покинул «Арменфильм» и по предложению Министерства кинематографии СССР уехал в Душанбе, снимался в не самых лучших фильмах о востоке, в том числе о Насреддине. Последней его картиной стал «Насреддин в Ходженте», снятый в цвете.

В 1960-х Бек-Назаров перебрался в Москву, где и умер вдали от родных и близких.