Волшебство своими руками
— С самого детства я не представлял себе другой профессии, кроме златокузнеца. А по-другому и быть не могло — четыре поколения нашего рода занимались этим ремеслом. Мой прапрадед был основоположником техники насечки золотом, у него учились известнейшие мастера. В доме всегда царила атмосфера рождения волшебства.
Я рос в окружении прекрасных вещей, видел, как отец целыми днями корпит в своей мастерской. Часто ребенком я приходил к нему туда. Как правило, он прогонял меня, просил не мешать. Но однажды взял мои маленькие ручки в свои умелые руки мастера и стал учить.
С этого все и началось. Потом доверил спайку и последующие процессы. В первом классе я уже делал женские колечки, небольшие ювелирные украшения. Школу окончил гравировщиком пятого разряда.
Чтобы добиться результатов в этом ремесле, мало одного прилежания — нужно, чтобы желание творить шло от самого сердца. Настоящих мастеров, делающих коллекционные вещи, в Кубачах осталось немного — человека два-три. У них есть свой стиль рисования, особый почерк. Вот и мне всегда хотелось создавать нечто прекрасное.
Признаться честно, от работы я получаю больше удовольствия, чем от заработка: для меня главное — результат. Могу с гордостью сказать, что многому уже научился: овладел техникой глубокой гравировки, чеканки, насечки золотом и филигранным делом.
Совершенству нет предела
— Сейчас я поставил перед собой новую цель — научиться гильошированию: так называется орнамент в виде густой сети волнистых фигурных линий, переплетающихся между собой. Такого в Кубачах никто никогда не делал. Эту технику применял еще Фаберже при создании своих знаменитых яиц. Мастера его фабрики гравировали золото и серебро «лучами», «муаром», или «волной», а затем покрывали тонким слоем прозрачной эмали нежных оттенков: розовых, палевых, голубых. После полировки поверхность «играла огнем», и рисунок менялся в зависимости от угла падения лучей света.
Вручную такого эффекта добиться невозможно. Я пытался экспериментировать, но каждый раз выходит не то. Нужен специальный многодетальный токарный станок с вращающимся барабаном и резцом. Во всем мире их остались считанные единицы, производство прекратили еще в 1960-х годах из-за невостребованности. Последние, кто им пользовался, были производители самых дорогих швейцарских часов. Иметь такую установку — моя мечта.
Большой интерес у меня вызывают работы старинных мастеров, применявших сочетание различных техник. Побывав в Оружейной палате, я загорелся идеей создания необыкновенного произведения, инкрустированного драгоценными камнями и украшенного традиционными кубачинскими узорами. Это будет нечто совсем новое. Но пока еще я не чувствую себя готовым взяться за такое — сложные вещи делаются не сразу.
Тонкости работы
— Любая работа начинается с идеи. Бывает, что она приходит спонтанно, а бывает, я разрабатываю орнамент, исходя из пожеланий заказчика или специально для участия в каких-либо выставках. Тогда я продумываю тематические узоры, композицию. Особой внимательности требуют симметрия и наложение.
После всех подготовительных мероприятий наступает очередь плавки металла и придачи формы — это так называемая грубая часть процесса. Самым интересным и ответственным этапом является, конечно, гравировка. Сочетать эмали очень сложно — можно весь труд свести на нет в одну секунду. Но со мной такого ни разу не случалось, я с успехом завершил все свои 27 серьезных работ, которые моментально разошлись по частным коллекциям. Только с двумя, самыми дорогими своему сердцу, я никак не могу расстаться.
Одна из них — оклад для Корана. За основу взята книга и оправлена серебром 875-й пробы. Также в отделке использовано золото и слоновая кость. По покрытию была выполнена филигранная работа и применена гравировка различных кубачинских стилей, в том числе чернь, глубокая гравировка, чеканка. Все это помещается в футляр из дерева ореха.
Эта работа мне стоила двух месяцев напряженного труда. Я делал ее специально к выставке-конкурсу «Мастерами славится Дагестан». И не зря старался — в результате занял первое место. Но даже не это главное, а то, что получилась уникальная вещь, единственная во всем мире, неповторимая, целиком сделанная вручную. Художественный экспертный совет оценил ее начальную стоимость в 1,5 млн рублей. И хотя мне за нее предлагали в два раза больше, пока продать не решаюсь.
Сейчас я тружусь над окладом для Библии. В этой работе своя изюминка — она будет сделана под старину. Надеюсь, получится достоверно.
А вообще, всякий раз, когда я заканчиваю одно дело, начинаю мечтать о новом.