В ближайшие три года корпус руководителей северокавказских регионов может претерпеть значительные изменения. По мнению российских политологов, авторов уже двух рейтингов избираемости глав российских регионов, опубликованных «Политической экспертной группой» совместно с журналом «Политические технологии», бесспорные шансы на избрание имеют только две топ-персоны кавказской политики — глава Чечни Рамзан Кадыров и глава Ингушетии Юнус-Бек Евкуров. Шансы остальных зависят от различных факторов — от конфигурации незаметных в публичном поле политических игр местных элит до возраста глав отдельных регионов.
Без шансов на вылет
В том, что первое место в обоих упомянутых рейтингах с наивысшим рангом А+ занял глава Чечни, нет ничего удивительного. В чеченской политике, давно и основательно приведенной к общему знаменателю в виде фигуры Рамзана Кадырова, появление какой-либо реальной альтернативы нынешнему руководителю республики сегодня практически невозможно. Поэтому в чеченских властных кругах вопрос о политическом будущем Кадырова был изначально поставлен специфическим образом: сколько раз подряд глава Чечни может занимать свой пост?
В конце мая спикер чеченского парламента Дукуваха Абдурахманов заявил, что республика не намерена устанавливать для своего руководителя ограничение в виде двух сроков, предусмотренное федеральным законодательством: «Мы никак не можем понять, откуда берутся постоянно для федеральной власти два срока и для республик тоже два срока выборов руководителя. Не один срок, не три, не пять. Не всегда и не везде этот срок устраивает, есть такое понятие — национальный лидер». Характерно, что на федеральном уровне эта инициатива тут же нашла поддержку спикера Совета Федерации Валентины Матвиенко, которая назвала высказывание Абдурахманова «принципиально правильным» и сказала, что нужно давать больше свободы регионам в их законодательной деятельности с учетом специфики и традиций.
Однако у самого Рамзана Кадырова оказалось на сей счет особое мнение. В начале июня он заявил, что в вопросах избрания главы субъекта и в определении сроков его пребывания на посту Чечня не нуждается в особых условиях: «Республика готова в соответствии с федеральными нормами провести законные, транспарентные и честные выборы на абсолютно равных со всеми субъектами правах и условиях. В республике складывается зрелое гражданское общество, которое на соответствующих выборах изберет достойного руководителя, и мы намерены неукоснительно уважать выбор народа». Однако в принятом 8 июня в первом чтении законе «О внесении изменений в Конституцию Чеченской Республики» ограничение в виде двух сроков прописано не было.
Нынешний срок главы Чечни истекает в марте 2016 года. Если предположить, что после этого Рамзан Кадыров будет избран на два пятилетних срока, то окончание второго из них придется на 2026 год — столь долгосрочные прогнозы сегодня не станет делать ни один аналитик. Однако последние заявления главы Чечни говорят о том, что проблема преемника для него существует. По словам Кадырова, в республике выросло «поколение молодых политиков», способных продолжить нынешний курс руководства республики. Подтверждением этих слов стало назначение нового кабинета министров Чечни, где ключевые посты заняли сверстники 35-летнего Кадырова. Новым главой правительства стал 38-летний Абубакар Эдельгириев, ранее занимавший должность вице-премьера и министра сельского хозяйства, его первым заместителем назначен 31-летний Иса Тумхаджиев, а пост руководителя администрации главы и правительства Чечни занял 32-летний Магомед Даудов, человек из ближайшего окружения Рамзана Кадырова. При этом бывший глава правительства Одес Байсултанов перешел на работу в полпредство президента в СКФО заместителем Александра Хлопонина, что наблюдатели также расценили как усиление позиций Рамзана Кадырова.
Вернемся к рейтингу избираемости глав. В группе с рангом А («избрание гарантировано») Северный Кавказ представляет всего один региональный глава — Юнус-Бек Евкуров, чей первый срок во главе Ингушетии истекает в октябре следующего года. За первые четыре года Евкуров вполне успешно выполнил стоявшую перед ним задачу — восстановить доверие населения к республиканской власти, практически утраченное при его предшественнике Мурате Зязикове.
Тем не менее, ряд заделов все же состоялся. Прежде всего, Ингушетии удалось войти в состав туристического кластера Северного Кавказа с собственным проектом горнолыжного курорта — инвестором осенью прошлого года согласился выступить представляющий республику в Совете Федерации бизнесмен Ахмед Паланкоев (группа «Акрополь» во главе с одноименным банком). Кроме того, местной компанией «Ин Ариа» был разработан проект кластера по производству инновационных строительных материалов стоимостью почти 4,8 млрд рублей, получивший право на предоставление гарантий российского правительства для приоритетных проектов СКФО. В начале августа Юнус-Бек Евкуров провел пресс-конференцию в Москве, где сообщил о том, что общий объем частных инвестиций с 2010 по 2011 годы вырос с 600 млн до 2 млрд рублей, а всего в республике реализуется инвестпроектов на общую сумму более 20 млрд рублей.
В любом случае именно экономическая повестка должна стать основной для Евкурова — политическую задачу консолидации ингушского общества вокруг фигуры популярного главы республики можно считать выполненной, а это — залог того, что Евкуров имеет очень высокие шансы на избрание прямым голосованием. Закон о выборах главы республики сроком на пять лет депутаты Народного собрания Ингушетии приняли 15 июня.
Возможны варианты. В группе В («высокие шансы на избрание») в первой версии рейтинга избираемости региональных глав (конец марта) фигурировали две фигуры — руководители Карачаево-Черкесии Рашид Темрезов и Кабардино-Балкарии Арсен Каноков. Однако уже в конце июня этот ранг сохранил за собой только Темрезов, а Каноков после серии громких уголовных дел, возбужденных в начале лета против высших чиновников КБР, переместился в группу С («средние шансы»). В этой же группе оказался и новый глава Ставропольского края Валерий Зеренков, хотя какие-либо прогнозы относительно его политического будущего пока делать преждевременно.
Кабардино-Балкария нынешним летом вновь оказалась одним из главных поставщиков новостей с Северного Кавказа. Действительно, аналогичной цепочки уголовных дел против первых лиц российских регионов припомнить непросто. Всего за несколько недель в Кабардино-Балкарии в фокусе правоохранительных органов оказались шестеро крупных руководителей. Сначала под следствие попали руководитель администрации главы КБР Владимир Жамборов, министр по управлению государственным имуществом и земельным ресурсам Хабдульсалам Лигидов и руководитель республиканского отделения федеральной почтовой службы Руслан Жамборов — их обвинили в незаконном отчуждении из собственности республики здания нальчикской филармонии в пользу известного модельера Мадины Хацуковой. Далее фигурантами уголовных дел стали глава администрации Нальчика Залимгери Хагасов, руководитель управления Федерального казначейства по КБР Леонид Зрумов и руководитель главного управления отделения Пенсионного фонда РФ по КБР Хасанби Шеожев.
В случае с делами против братьев Жамборовых, министра Лигидова и мэра Нальчика Хагасова конечная цель силовиков очевидна — это именно глава Кабардино-Балкарии Арсен Каноков. Владимир Жамборов был одним из ближайших лиц в его окружении еще начиная с того времени, когда Каноков руководил холдингом «Синдика», в одной из структур этой бизнес-группы начинал свое карьерное восхождение и За-лимгери Хагасов. Обычно крайне осторожный в высказываниях против своих политических оппонентов, Арсен Каноков на сей раз не сдержался и в интервью «Коммерсанту» фактически подтвердил, что главным заказчиком нальчикского «маски-шоу» (в задержании Жам-боровых и Лигидова участвовали более ста человек) является Юрий Коков — начальник департамента по противодействию экстремизму МВД России, генерал-полковник полиции. А значит, основная борьба за пост главы Кабардино-Балкарии развернется между Каноковым и кланом его предшественника — первого президента республики, покойного Валерия Кокова.
Что касается Рашида Темрезова, то в его пользу работает прежде всего сравнительно короткий срок пребывания у власти (с февраля 2011 года) и молодость — главе Карачаево-Черкесии всего 36 лет. Тем не менее, на шансы Темрезова на избрание могут оказать влияние внутренние договоренности среди элиты КЧР, где наиболее сильные позиции до недавних пор имела группа экс-президента республики Мустафы Батдыева и его родственника Магомеда Каитова, на протяжении многих лет занимавшего высокие посты в северокавказской энергетике. Однако в ноябре 2011 года после публичной критики со стороны вице-премьера Игоря Сечина энергетический «барон» был вынужден подать в отставку с поста генерального директора МРСК Северного Кавказа и через несколько месяцев был выведен из состава совета директоров этой компании. По информации Следственного Комитета РФ по Ставропольскому краю, в конце прошлого года против Каитова было возбуждено уголовное дело — правда, пока по довольно «вегетарианской» статье 315 УК РФ (неисполнение судебных решений), грозящей тюремным заключением до двух лет.
Предвыборный расклад в Карачаево-Черкесии будет во многом зависеть и от позиции черкесской элиты — здесь ситуация во многом напоминает Кабардино-Балкарию. В 2003 году, когда президентом республики был избран Мустафа Батдыев, ему удалось привлечь черкесов на свою сторону и тем самым избежать конфликтной ситуации, имевшей место в предыдущем электоральном цикле. Четырьмя годами ранее предвыборное соперничество генерала-карачаевца Владимира Семенова и мэра республиканской столицы черкеса Станислава Дерева привело к затяжному политическому кризису, разрешать который пришлось при посредничестве федерального центра. Сейчас семью Деревых, крупнейшими активами которой являются компания по розливу минеральной воды «Меркурий» и черкесский автозавод «Дервейс», можно считать вполне лояльной нынешнему руководителю республики. Брат покойного мэра Черкесска Вячеслав Дерев в апреле прошлого года с подачи Рашида Темрезова стал представителем исполнительной власти республики в Совете Федерации, хотя еще в 2009 году Народное Собрание КЧР четыре раза отклоняло его кандидатуру в качестве своего представителя в сенате.
В республике отмечают, что градус межнациональной напряженности последние пару лет стал гораздо ниже. Во всяком случае, здесь больше не проходило крупных акций наподобие съезда черкесского народа в июне 2010 года, делегаты которого высказались за создание черкесской автономии. Достижение гражданского согласия будет важным фактором поддержки кандидатуры Темрезова как в Кремле, так и среди населения республики.
А вот с точки зрения такого непременного для прямых выборов фактора, как популярность, шансы Темрезова следует оценивать как очень высокие — среди обычных граждан о молодом руководителе в республике очень хорошие отзывы. Перемены к лучшему в республике видны уже по внешнему облику Черкесска, где за последние пару лет открылось много новых гостиниц, магазинов и ресторанов, ведется масштабное благоустройство. Отдельные плюсы — отличное состояние большинства дорог (до назначения главой КЧР Рашид Темрезов возглавлял республиканское управление федеральных автодорог) и серьезные вложения в социальную инфраструктуру: в республике сегодня полным ходом идут реконструкция и строительство школ, больниц и детсадов. Все это, разумеется, будет чрезвычайно важно для убедительной победы на выборах.
Наконец, к «принципиально не-избираемым» в северокавказских республиках политологи относят главу Северной Осетии Таймураза Мамсурова. Основной критерий здесь — возраст: Мамсурову по истечению его второго срока в 2015 году исполнится 61 год.
Дагестанский прецедент
Наиболее интересная ситуация в связи с возвращением прямых выборов складывается в Дагестане, где местный парламент уже принял прецедентное решение о том, что в 2015 году президент республики впервые будет избираться прямым голосованием. До настоящего времени Дагестан был единственным субъектом федерации, где руководитель всегда в той или иной форме назначался. Первоначально, в 90-х годах, такое решение было принято во избежание межэтнических конфликтов — высшим органом власти Дагестана являлся Государственный Совет из числа представителей 13 крупнейших национальностей республики, которые выбирали председателя Госсовета — «коллективного президента». Затем в конституцию республики были внесены изменения, и ее главу стали назначать по общей схеме — голосованием парламента по представлению президента России. Исходя из этих обстоятельств, составители рейтинга избираемости региональных глав не включили в него президента Дагестана Магомедсалама Магомедова, который уже фактически начал подготовку к выборам.
На том же заседании Народного Собрания республики, где было принято решение о прямых выборах, глава Дагестана зачитал ежегодное послание к парламенту, которое можно рассматривать как его заявку на всенародное избрание. В новых политических реалиях слова Магомедова о том, что «с каждым годом Народное Собрание будет играть все возрастающую роль в системе органов власти нашей республики», не выглядят ритуальным поклоном в сторону парламента. Президенту Дагестана сейчас нужно максимально возможное расширение круга сторонников, и в усилении представительной ветви власти он, похоже, видит значительный ресурс поддержки своего курса. Другой линией поддержки в послании заявлено «создание дополнительных инструментов влияния общественности на принимаемые органами власти решения». Магомедов пригласил институты гражданского общества стать соавторами всех проводимых в республике преобразований, и в этом также можно видеть заблаговременную подготовку к прямым выборам.
Наибольшую дискуссию в Дагестане незамедлительно вызвало предложение Магомедсалама Магомедова провести в республике земельную реформу, вернувшись к вопросу о приватизации земель сельхозназначения. Республиканский референдум по этому вопросу, проведенный еще в 1992 году, подавляющим большинством голосов наложил на это 49-летний мораторий, но сегодня, убежден Магомедов, настало время вернуться к вопросу. По мнению руководства республики, сегодняшняя система распределения земель неэффективна и коррупционна, поскольку, с одной стороны, контроль этого процесса осуществляют чиновники, а с другой стороны, без права частной собственности земля не может быть использована как объект залога, что сокращает возможности привлечения заемных средств в АПК.
Между тем идея приватизации сельхозземель в Дагестане с его высокой рождаемостью и традиционным малоземельем несет с собой ряд существенных рисков. Прежде всего, это опасность концентрации земель в руках крупных собственников, что чревато социальными конфликтами, которые, скорее всего, не обойдутся без насилия. Сегодня порядка 80% объемов продукции в сельском хозяйстве Дагестана производится личными и подсобными хозяйствами, в то время как приватизация земель будет способствовать усилению позиций крупных агрохолдингов. Это, безусловно, повысит эффективность отрасли, но одновременно может создать серьезное недовольство со стороны мелких производителей, которые получат конкурентов с несопоставимыми возможностями.
Собственно, земельный вопрос и открывает широчайшее поле для «влияния общественности на принимаемые органами власти решения», о которых в своем послании заявил Магомедсалам Магомедов.
P.S. Партийный фильтр
Практически во всех свежепринятых законах о выборах глав северокавказских республик содержится запрет на самовыдвижение кандидатов — право баллотироваться на главный пост получают только претенденты от политических партий. В кавказских реалиях это, скорее, фактор, снижающий риски превращения политической борьбы в хаос, если учесть традиционно подавляющее преимущество «Единой России» в регионе. Однако здесь же возникают новые опасности. К примеру, оппоненты действующего главы могут попробовать отобрать у него контроль над местным отделением партии власти — такая попытка уже предпринята в Кабардино-Балкарии с арестом Владимира Жамборова. Кроме того, позиции «Единой России» после думских выборов и волны протестной активности в столице и регионах уже не так крепки, как раньше, а значит, следует ожидать усиления на Кавказе других политических партий, а также обострение внутренней борьбы в их региональных организациях. Первые признаки этого уже налицо. В начале июля координационный совет дагестанского отделения «Справедливой России» решил исключить из членов партии руководителя фракции СР в Народном Собрании республики Камиля Давдиева. По словам руководителя регионального отделения этой партии Хаджимурада Омарова, Давдиев больше представлял в парламенте интересы «Единой России» и практически не занимался партийными делами. Наконец, нельзя исключать и новые партии, которые сейчас проходят регистрацию, многие из них наверняка будут готовы предоставить свой бренд для желающих побороться за посты региональных глав. Короче говоря, в ближайшие годы на Северном Кавказе нас ждут интереснейшие политические события — остается только надеяться, чтобы они в максимальной степени прошли без тех эксцессов, с которыми обычно ассоциируются выборы в этом регионе.