Смольный институт
У графов Паниных имелись обширные поместья сразу в пяти губерниях Руси Залесской и десятки тысяч душ крепостных. Суровые лесные края, где в свое время с трудом пробивались через буреломы монголы Батыя и загинули разбойные шайки поляков, сведенные в чащу Иваном Сусаниным. Глава семьи вице-канцлер Никита Панин угодил в опалу в последний год жизни императора Павла I. При его сыне императоре Александре I был возвращен на дипломатическую службу, но вскоре вновь от нее отставлен из-за расхождений во взглядах с подпавшим под «французское влияние» государем. Никита Петрович удалился в родовое имение Дугино Смоленской губернии, его же супруга Софья Владимировна (урожденная Орлова) больше любила родную усадьбу Марфино и черные боры Руси Залесской. Где мужики за неимением свободной землицы бортничали, валили лес, ходили на зверя, ловили рыбу, добывали пушнину, рубили деревянные церкви. Было в этом что-то от времен былинных оратаев, летописных богатырей. Оттого и грело душу.
Среди тех крепостных мужиков выделялись крестьяне села Нижний Ландех Гороховецкого уезда Владимирской губернии — три родных брата Василий, Герасим и Макар Дубинины. Парни занимались достаточно популярным в хвойных лесах делом — смолокурением (пиролизом древесины). На тот момент самым что ни на есть экспортным товаром. Смола бочками шла за границу на нужды деревянных флотов Старого Света. Из нее получали живицу — ценнейший лекарственный препарат, деготь — косметическое средство, терпентинное масло для лечения скота и пр. Братья под бдительным присмотром своего отца Алексея Егоровича не просто курили смолу, но и перегоняли ее по собственному методу на дефицитные канифоль и скипидар.
Прилежание братьев барыню вдохновляло, и на новые земли на самой Моздокской линии, полученные Паниным в ходе расширения империи на Юг, Софья Владимировна переселила именно Дубининых. Для освоения новых территорий мозговитыми братьями. Проблема в том, что владимирских лесов в Предкавказье не водилось. Не то что нужных пород хвойных, а предгорное редколесье никак не вписывалось в привычное ремесло смолокуров. Применить свое умение было просто негде, не землю же пахать ремесленникам.
Черное с белым
Впрочем, на северном склоне Терского хребта у станицы Вознесенской, неподалеку от крепости Грозной, давно отмечались выходы на поверхность нефти — смолистого вещества, которое местные жители при очищении давно использовали как лекарство и смазочное вещество. «Имели мы, — писали моздокские казаки в прошении главнокомандующему войсками в Грузии генералу от инфантерии Николаю Ртищеву от 4 августа 1811 года, — общую выгоду мирных чеченских деревень, поселенных на той стороне реки Терека, жителями которых привозилась на продажу черная нефть для мазания тележных колес и продавалась вольною ценою».
Принцип очищения смолы и нефти был приблизительно схожим. Для этого требовалось лишь усовершенствовать изобретенное еще батюшкой Алексеем перегонное устройство-куб, чтобы из «черной нефти» при дистилляции получалась «нефть белая» (керосин, от греческого «кирос» — воск).
За дело взялись 35-летний Василий, 29-летний Герасим и 18-летний Макар. Само собой, чертеж проекта составил старший брат. Принцип работы куба был нехитрый: выпаривание из сырья при различных температурах легких фракций углеводородов. В установленном в печи 40-ведерном закрытом медной крышкой железном кубе сырую нефть нагревали до температуры 200 градусов, при которой первыми закипали легкие дистилляты, испаряясь по трубке и охлаждаясь в змеевике, проходящем через бочку с холодной водой. После охлаждения из змеевика в ведро стекал уже чистый керосин, или, как его тогда называли, фотоген. Одна полная загрузка куба сырцом давала 16 ведер «белой нефти» — почти 40% использованного сырья.
В кубе оставался невыпаренный мазут, который приходилось вычерпывать кожаными ведрами и выливать в канаву, ибо практики использования мазута тогда не было. Впоследствии его также начали применять вместо дегтя для смазки железных узлов и механизмов, а также в качестве топлива для самого перегонного куба. Кстати, еще один легкий углеводород бензин не использовали за неимением рынка сбыта, а просто выливали на землю.
Зато фотоген явился настоящим прорывом на тогдашнем рынке. Он позволял заменить жир и масло — основное сырье в светильниках. Масло стоило дорого и давало слабое освещение в лампах, а жир чадил и издавал изрядное зловоние, что в небольших помещениях было порой невыносимо. Керосин же сгорал без остатка, обеспечивая ровный и яркий свет.
В 1823 году первая в мире нефтеперегонная установка дала керосин. За 27 лет до того, как шотландский химик Джеймс Янг запатентовал выделение масел из легкой нефти, вышедшей из угольной шахты Риддингса в Дербишире. О практике патентов Дубинины тогда понятия не имели.
В 1888 году инженер-технолог Тифлисской Казенной палаты Степан Гулишамбаров нашел чертеж куба в пыльных архивах канцелярии Главного управления Закавказским краем и написал: «Пионерами этого дела являются безвестные труженики — братья Василий, Герасим и Макар Дубинины, построившие первый фотогенный завод в 1823 году в горах Северного Кавказа, близ Грозного. Факт этот замечателен и заслуживает быть занесенным в историю фотогенного производства».
Подземный бизнес
Удачное ремесло сподвигло братьев заняться негоцией. Ежегодно их куб выдавал несколько тысяч кубов керосина и мазута, которые продавались в Москву, Нижний Новгород, снабжали действующую Кавказскую армию и близлежащую крепость Грозную. Однако близко к поверхности расположенные участки быстро истощались, требовалось расширение территории освоения, но это сталкивалось с обострением ситуации в ходе военных действий на Кавказе.
Перспектива развития бизнеса побудила Дубининых обратиться к генерал-губернатору Новороссийского края князю Михаилу Воронцову за содействием в выделении нефтеносных участков, принадлежавших Кавказскому линейному казачьему войску (изъяты у «немирных чеченцев»). Атаман сдавал участки в откуп пронырливым купцам, а те, понимая потребности в сырье, драли за них непомерную цену. В марте 1844 года братья направили Воронцову докладную записку: «Мы подали... объяснение, в котором, изложив кратко начало трудов в усовершенствовании способа очищения черной натуральной нефти в белую, в обучении тому ремеслу и других русских людей, в распространении того занятия здесь на Кавказе и в вывозе сего материала в течение 20 лет многими тысячами пудов во внутрь России, чем стеснили заграничный привоз сей потребности… с унижения цены, которая от 120 руб. сделалась 40 руб. ассигнациями за пуд, — просили для усиления деятельности нашей дозволить нам из казенных источников в течение пяти лет черною нефтью ежегодно до 60 бочек безденежно или исходатайствовать нам помощь выдачей из казны 7000 руб. серебром на 10 лет без процентов. А что действительно мы первые завели в Моздоке очищение нефти, обучали других людей и такое производство распространяем с 1823 года, в том представили письменные свидетельства тамошнего местного начальства и городских жителей».
То есть Дубинины уповали на реальное импортозамещение и победу в конкурентном споре за право поставлять в империю собственную продукцию вместо завозимой в Россию втридорога. При этом братья находились в районе боевых действий, так что казне не нужно было даже тратиться на транспортировку столь тяжелого товара для нужд армии и обороны крепостей.
Кроме того, парни всерьез занимались подготовкой кадров и обучением помощников для продолжения сулящего столь грандиозные перспективы дела. Путешествовавший по Кавказу с целью изучения минеральных богатств региона член-корреспондент Петербургской академии наук по разряду химии Ганс Рудольф Герман описал: «Нефтяной источник, находящийся в направлении Старо-Юрта и Мамакай-Юрта, в десяти верстах от крепости Грозной. Этот источник дает в день 20 ведер нефти, из которой приготовляется в устроенном близ источника помещении чистое горное масло. Остающийся от перегонки асфальт тут же употребляется вместо топлива под аппаратом для перегонки».
Керосиновый бизнес уже становился на ноги в виде целой системы перегонных установок в Чечне, снабжая крепости Грозную, Бурную, Внезапную, Моздок и др.
«Деятельность в выделывании собственных отечественных произведений составляет народное богатство, а народное богатство есть сила государственная. Примеры убеждают нас, что во всех действиях, какого бы они роду ни были, поощрение или награды придают вдвое силы и духа к новому преодолению великих препятствий, поощрение оживляет утомленные труды; часто за поощрения не щадят не только трудов, но и самой жизни», — писал Василий Дубинин.
Как водится, пророка в своем отечестве не разглядеть. Генерал-губернатор Воронцов сделал вид, что не в курсе, откуда в его лампах дешевый керосин. 55-летний атаман генерал-лейтенант Степан Николаев доживал последние дни и не захотел рушить уже привычный бизнес с откупщиками ради оборотистых крепостных. В Петербурге слишком поздно узнали о крайне нужной деятельности братьев. Император Николай I умных соотечественников ценил (слишком мало было их в его окружении) и распорядился наградить «торгующего в Ставропольской губернии помещичьего крестьянина Василия Дубинина за введение на Кавказе улучшенного способа очищения черной нефти серебряной медалью для отношения в петлице на Владимирской ленте с надписью «За полезное».
Однако земли для участков так и не выделили. По сути, императорская медаль стала заключительным аккордом в так и не вставшей на ноги «чеченской керосиновой империи братьев Дубининых». Уже в следующем году их предприятие угасло.
Преемственность в кубе
Впрочем, с ликвидацией бизнеса братьев нефтедобыча и перегонка в Грозненском районе отнюдь не исчезли. По данным Кабинета министров империи, в середине века использование нефти в виде керосина удешевило освещение по сравнению со стеариновыми свечами в 20 раз. К тому же тонувшие во тьме веков российские города начали заниматься освещением не только домов, но и улиц, что резко повысило потребности страны в керосине. Это манило в Грозную предприимчивых людей.
Тифлисский армянин-откупщик титулярный советник Иван Мирзоев в июне 1865 года взял в арендное содержание у Терского казачьего войска на 10 лет три группы нефтяных источников: Грозненскую, Мамакаевскую и Карабулакскую за общую ежегодную плату в 13 615 рублей. Он привлек к бизнесу своего земляка — бакинского инженера-химика Джавада Меликова, изобретателя оригинального метода охлаждения нефти в процессе переработки. Тот пытался наладить перерабатывающий бизнес в Баку, но прогорел.
Мирзоев предложил Меликову бизнес на паях в Грозном, где тот мог бы воплотить в жизнь все свои инженерные навыки на будущем керосиновом заводе. Предприятие в районе Грозненской балки вступило в строй (16 колодцев для добычи нефти, каменное нефтехранилище) и ежемесячно перерабатывало 36 тысяч пудов нефти. Как раз промыслы между Грозненской и Мамакаевской группами нефтяных источников были названы Старыми, давшими начало Старопромысловскому району нынешней чеченской столицы. Оттуда готовый керосин в чинаровых бочках развозили по всей стране.
Суточная добыча колодцев составляла 13,5 ведра. Первые официальные сведения о глубине колодцев на Грозненской группе относятся к 1876 году. В эксплуатации находилось три колодца глубиной: первый — в 9 саженей, второй — в 6, третий — в 13. На Мамакаевской группе располагалось три колодца глубиной 10-15 аршин, шириной в малую бочку, дающих средним числом чистой нефти три ведра в сутки.
По данным сотрудника ОАО «Гипротрубо-провод» Анара Джафарова, колодезная добыча нефти в Грозненском районе достигала с 1833-го по 1893 год 3239 тысяч пудов (около 51 824 тонн). Нефтяные месторождения Беноевское, Дылымовское, Чанты-Аргунское, Исти-Суйское и другие базировались на территориях сельских обществ. Их эксплуатировали жители ближайших селений, добыча была совсем незначительной, и точного учета не велось. В Беное, например, максимальная добыча нефти из 10 колодцев составила в 1869 году 2363 пуда, а через 20 лет, в 1889 году, — только 328 пудов.
Беноевские нефтяные колодцы располагались по ручью Мехкендатен-Эн, впадающему справа в реку Аксай, приблизительно в одной версте от устья. Колодцы находились в исключительном пользовании жителей хутора Кюренбеной (выселки из аула Беной) и представляли собой восемь ям небольшого размера, местами крепленных деревом, наполненных водой и нефтью. Наблюдалось газирование. Нефть собиралась главным образом метелками, с которых она отжималась в ведра.
«О количестве колодцев в районе Грозного свидетельствуют следующие данные: в 1876 году — 106 штук, в 1880-м — 546, в 1881-м — 454, в 1885-м — 221 штука. В 1888 году нефть добывалась лишь в Грозненской балке, где эксплуатировалось пять колодцев с суточной производительностью в 700 ведер. Нефть из колодцев вычерпывалась кожаными ведрами посредством примитивного ворота, приводимого в действие мускульной силой людей. Кожаные ведра называли копами, или капками; это были кожаные мешки 5-пудовой емкости на железных обручах с грузиком на одном боку, дававшим копке уклон, необходимый для зачерпывания нефти», — рассказывал доктор технических наук, начальник лаборатории НИИ природных газов и газовых технологий — ВНИИГА Керим Джафаров.
Если в 1885 году в Грозненском районе добывалось 77 тысяч пудов нефти, то в 1892-м — уже 450 тысяч. За разработку местных недр взялись и серьезные ученые России. В Грозный прибыл профессор Санкт-Петербургского университета Дмитрий Менделеев. К 1890 году в регионе разрабатывались Грозненское, Мамакаевское, Беноевское, Дылымовское, Чанты-Аргунское, Исти-Суйское, Вознесенское, Брагунское и др. нефтяные месторождения. Специально для работы на промыслах была проложена железная дорога из Беслана, по которой вглубь страны отправлялись керосин и избыток сырца (местные предприятия оказались не в состоянии переработать такое количество нефти).
В 1893 году присяжный поверенный из Владикавказа Иосиф Ахвердов перекупил Старые промыслы (45 десятин земли) у купца 1-й гильдии Шимона Нитабуха, организовал товарищество и арендовал на 24 года еще 30 десятин земли Алхан-Юртовской станицы. В товарищество были привлечены многие известные промышленники, в том числе Эммануил Нобель, пивовар Егор Киреев, генерал-лейтенант Эльмурза Мистулов.
На тот момент производительность промыслов не превышала 1500 пудов в год из колодцев. Для увеличения добычи Ахвердов в 1893 году заложил первую в Грозном нефтяную вышку и начал бурить скважину. На глубине 62 саженей 6 октября забил мощный фонтан, выбрасывавший ежедневно 50-80 тысяч пудов легкой нефти. Нефть из скважины была совершенно черная, в отличие от бакинской зеленоватой и черно-коричневой. Это свидетельствовало о наличии в ее составе большей доли легких погонов (дистиллятов) бензина, газолина, тяжелых смазочных масел и парафина, чем у бакинской.
Через месяц по соседству забил и второй, еще более мощный фонтан (400-500 тысяч пудов в сутки). Это потребовало срочного строительства нефтеперегонного завода, ибо существующие мощности кубов способны были перерабатывать лишь 650 пудов в сутки.
К началу ХХ века Грозный превратился в один из двух ключевых регионов империи (вместе с Баку) по добыче и переработке ценнейшего сырья. Этому предшествовали усилия трех братьев Дубининых, которые так и остались в истории малоизвестными героями.