Мамед Алиев всю свою жизнь посвятил медицине, вернув к полноценной жизни тысячи людей. Его уникальный талант, знания и опыт заслужили признание во всем мире. Вполне естественно, что когда в родном Азербайджане возникли проблемы, помочь решить которые мог только человек с непоколебимым авторитетом, президент страны Гейдар Алиев обратился именно к нему.
Особое доверие
После распада Советского Союза в Россию хлынула масса трудовых мигрантов из Азербайджана. В большинстве своем это были люди из сельской местности, плохо адаптированные к жизни в городах. Достаточно быстро они сформировали собственный социум, который представлял угрозу, как для России, так и для Азербайджана. Для первых это связано с ухудшением криминогенной обстановки, для вторых — с опасностью создания оппозиционного блока. Ситуация требовала срочного вмешательства. Повлиять на нее мог только человек с большим авторитетом, хорошо знающий и ту, и другую страну. Им стал Мамед Алиев — академик, личность, известная в мировом масштабе своими достижениями в области онкологии.
«Так случилось, что 15 лет назад Гейдар Алиев предложил мне возглавить Всероссийский азербайджанский конгресс (ВАК). Честно признаюсь, я был далек от общественной работы, как от солнца, всю жизнь занимался только медициной, но разве можно отказать такому человеку как Гейдар Алиев! — вспоминает Мамед Алиев. — Так началась моя деятельность в ВАКе. Задачей первой пятилетки было сформировать структуру организации, усилить ее авторитетными персонами. К нам подключились известные представители азербайджанской диаспоры: академик Фарман Салманов — один из основателей добытчиков сибирской нефти, Таир Салахов — вице-президент Академии художеств, Керим Керимов — один из основателей космонавтики в Советском Союзе и другие представители интеллигенции. Также в состав ВАКа вошли крупные бизнесмены, обеспечившие финансовую основу организации: Вагит Алекперов, Араз Агаларов, Эльман Исмайлов, Искандер Халилов, Фархад Ахмедов».
С момента первого съезда ВАК уже настолько прочно стоял на ногах, что превратился в одну из авторитетнейших общественных организаций. Доказательством этому послужило присутствие Владимира Путина и Гейдара Алиева на втором съезде.
«Сегодня ВАК — это полностью сформировавшаяся структура, имеющая 83 региональных отделения по всей России. Мы являемся экспертами в вопросах, касающихся внутриполитической жизни страны, в том числе и по исламскому фактору, обострению террористической активности, — продолжает Мамед Алиев. — Во многом поддержку ВАКу оказывает Ильхам Алиев, живо интересующийся жизнью соотечественников в России. Также у нас налажено сотрудничество с молодежной организацией АМОР, руководителем которой является Лейла Алиева. Нас радует подобная всесторонность действий, ведь надо понимать, что диаспора — это такой поток людей и судеб, повлиять на который одним приказом невозможно, здесь нужна постоянная четко выстроенная работа».
Диагноз — не приговор
Налаживая работу ВАКа, Мамед Алиев параллельно продолжает свою работу и исследования в медицине. В Российском онкологическом научном центре им. Н. Н. Блохина он руководит отделом общей онкологии НИИ клинической онкологии, а также на протяжении девяти лет является директором НИИ детской онкологии и гематологии. В НИИ клинической онкологии наблюдается стабильный рост выживаемости: как и во всем мире, выздоравливает около 72% взрослых пациентов. Статистика по НИИ ДОГ не менее впечатляющая — излечиваются более 80% детей, а при некоторых локализациях и при выявлении болезни на ранней стадии удается добиться полного излечения. Такие результаты достигнуты благодаря тому, что в центр экстраполировано большинство последних достижений науки и техники. Так, говоря, например, о детской онкологии, нельзя не отметить прорыв в лечении опухолей опорно-двигательного аппарата: еще несколько десятилетий назад 80% детей при саркомах полностью лишались конечностей. Сегодня же 90% выполняемых операций — органосохраняющие. Заслуга этого достижения всецело принадлежит Мамеду Алиеву.
«Детская онкология — особая сфера. Ведь болезнь ребенка затрагивает всю семью, общество, имеет огромный политический резонанс. Самый проблематичный этап — выявление заболевания. Маленький ребенок не в состоянии рассказать, где что болит, а мама не всегда опытная для того, чтобы понять первые сигналы, — отмечает Алиев. — В результате в России на 100 тыс. детей заболеваемость составляет 13 человек. Для примера: в европейских странах — 15, а в Японии — 17. И зависит это только от уровня выявляемости. Поэтому 70% больных поступает к нам в центр на III и IV стадиях. Для преодоления этой ситуации я вижу два пути: первый — вернуть советскую модель амбулаторного обследования населения, второй — внедрить обязательный скрининг тех узких сегментов, заболеваниям которых чаще всего подвергаются мужчины и женщины. Сегодня достижения в детской онкологии лучше, чем во взрослой, так как детский организм другой. К примеру, есть заболевания, которые полностью вылечиваются на III, IV стадиях.
Если говорить об органосохраняющих операциях, которые проводятся в НИИ ДОГ, то, безусловно, нам удалось достичь отличных результатов. Сейчас я даже не могу научить своих специалистов делать калечащие операции, так как они у нас практически исключены. К этим же методам работы я призываю и хирургов из других регионов — не делать детей инвалидами, а направлять их к нам. На местах проводить подобные операции нет возможности, это практикуется только в двух-трех клиниках по всей стране».
Когда-то Алиев пришел в детский институт по договоренности всего на год, а остался на долгие десять лет и продолжает здесь работать. «В детском отделении совсем другая тональность отношений, — признается академик. — После детей и со взрослыми общаться легче».